Современная российская общественно-политическая мысль недалеко продвинулась за двадцать с небольшим лет, поэтому противостояние «красных» и «белых» до сих пор выражается не только в яростных сетевых баталиях, но и в реальных столкновениях с человеческими жертвами.
После развала Советского Союза количество ностальгирующих о «России, которую мы потеряли», выросло в геометрической прогрессии, а всего через несколько лет примерно такая же ситуация сформировалась и в «советском» лагере. Трудно сказать, какой из мифов – «красный» или «белый» – наиболее предпочтителен для народонаселения Российской Федерации, однако огромная популярность обоих мифов не вызывает сомнений. Достаточно сказать, что руководство страны на протяжении вот уже более чем пятнадцати лет ухитряется лавировать между монархистами и коммунистами. В идеологическом смысле, само собой.
Миф о России, которую мы потеряли, появился практически сразу после победы большевиков в Гражданской войне и формировался изначально в основном в среде белой эмиграции. Люди, в силу тех или иных причин не пожелавшие участвовать в политических событиях 1917-1922 годов, пытались найти объяснения тому, что, собственно, произошло. Как же так получилось, что трёхсотлетняя Российская империя в считанные месяцы превратилась в нечто совершенно непонятное и даже невразумительное? Причины находились самые разные: уже тогда популярный жидо-масонский заговор, дворцовые интриги, вышедшие за рамки приличия, коррупция и взяточничество (это всегда актуально!), разумеется, предатели везде и всюду, в первую очередь, «плохие бояре», а также другие, не менее «объективные» причины. Создавались союзы, коалиции, подписывались петиции, издавались газеты и журналы, дворяне и разночинцы, купцы и ремесленники, зажиточные крестьяне и потомственные офицеры с нетерпением ждали, когда же наконец побегут из России-матушки красные комиссары да идеологи марксизма.
Сложилось иначе. Ненавистные Советы продержались – и весьма достойно – более семидесяти лет. Русская эмиграция частично осела на Западе, приспособившись к местным условиям жизни, частично вернулась к родным берёзкам, чтобы вместе с комиссарами и марксистами строить светлое будущее и вместе с ними же валить лес в исправительно-трудовых лагерях, а миф рос и крепчал, расширял свои масштабы и очень скоро был принят на вооружение теми, кто воевал в рядах так называемой русской освободительной армии под чутким руководством специалистов из абвера и СС.
Миф о том, что всё было хорошо, даже ещё лучше, но вот случилась беда, пришли проклятые большевики и всё пошло прахом – завладел умами и сердцами последующих поколений: тех, кто не признавал объективных предпосылок Февральской революции и Октябрьского переворота, а затем как следствие гражданской войны; кто не видел и не хотел признавать не только красный, но и белый террор; кто, наконец, не желал признать вину тех, кто действительно потерял Россию – офицеров, дворян, интеллигенции, чиновников, присягавших на верность Отечеству и государю императору.
