Кто бы мог подумать, что у выражения «Все свое ношу с собой» существует гораздо более глубокий смысл, нежели тот, который и так кажется очевидным.
Эта крылатая фраза заимствована, причем весьма успешно, из латинского, где имела первоначальный вид: Omnia mea mecum porto.
Существует две версии о том, кто является создателем этой фразы.
Самое распространенное предположение, которое чаще всего можно встретить в различных источниках (и принадлежит оно Цицерону), приписывает эти слова Бианту Приенскому, общественному деятелю и, по совместительству, одному из семи великих греческих мудрецов. История такова: когда Приена, родной город Бианта, был взят персами, захватчики позволили местным жителям покинуть его, захватив с собой все самые ценные и любимые вещи. Единственным условием было не использовать при перевозке лошадей, буйволов и телеги. То есть, с одной стороны снисхождение, а с другой, издевательство, ведь в одних руках много не утащишь. Ну хоть что-то, и на том спасибо.
Так вот в толпе суетящихся беглецов, надрывающихся в жалких попытках унести как можно больше богатства или хлама (кому как в жизни повезло), один человек шел с пустыми руками (вы же уже догадались, кто?). Кто-то из персов, увидев это, удивленно спросил идущего налегке о том, как же так вышло. На что Биант ответил, что все самое ценное итак с ним, ведь все знания и жизненный опыт он несет в голове, а не в руках.
Но Диоген Лаэртский оспаривает мнение Цицерона и передает все лавры этого поступка философу Стильпону. Когда Деметрий I Полиоркет захватил Мегары, он приказал охранять дом Стильпона и даже распорядился вернуть ему все разграбленное добро. Но Стильпон гордо заявил, что никакого ограбления вовсе и не было, ведь все самое дорогое, то есть, интеллект и знания, остались при нем. «Все свое ношу с собой» — добавил он.
