События, происходившие в течение одиннадцати лет на территории Франции, принято считать народной революцией не только в советской историографии. Большинство французов до сих пор убеждены в том, что их революция — самая настоящая народная, а что называется «буржуазная», так то не беда: в европейском общественном сознании буржуазия до сих пор представляется движущей силой развития демократического общества. Впрочем, современное российское общество в этом вопросе отстоит от европейского совсем недалеко.
По сути революция была даже не буржуазной, а рыночной, точнее, капиталистической. Развивающемуся полным ходом капитализму требовались эффективная рыночная экономика, переход от старой полуфеодальной системы к рыночным механизмам регулирования, словом, всё то, чем теперь славится западный мир. Об интересах рабочих и крестьян речь шла во вторую и даже в третью очередь. Задача была поставлена вполне конкретная: власть в бывшем королевстве должна контролироваться капиталом. Революционная смена власти — своего рода гарантия от реставрации монархии. Наполеон I, как мы помним, долго не продержался. Теперь власть в республике стала принадлежать наиболее предприимчивым её гражданам — представителям транснационального капитала. А обращение » мадам» и «месье» сохранилось как напоминание об эпохе Прекрасной Франции.
А потом были Генеральные штаты, гильотина и кровавая борьба за власть между вчерашними соратниками, бонапартизм, проигравший не только русскому генералу Морозу, но и европейскому финансовому капиталу. Социальное государство же появилось во Франции значительно позже, через пару десятилетий после Второй мировой войны. В настоящее же время говорить о социальном государстве во Франции для французов можно с большой натяжкой и, кто знает, не зреет ли новая буржуазная революция на берегах Луары?
Читайте также: Миф о развале СССР, Миф о царе-миротворце
