Сборник речей и статей лидера испанских коммунистов Долорес Ибаррури (известной под прозвищем «Пассионария»), выпущенный в 1938 году Издательством политической литературы Объединения государственных книжно-журнальных издательств (ОГИЗ) при Наркомпросе РСФСР. В сборник вошли самые известные тексты выступлений Ибаррури с 1936 по 1938 годы: «Фашизм не пройдёт!», «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!» и т.д. Как свидетельствует штамп на титульной странице, в январе 1938 года сборник вошел в состав библиотеки газеты «Оренбургская коммуна». Вошёл, впрочем, ненадолго: в том же 1938 году эта областная газета прекратила своё существование, а её редакция практически в полном составе была репрессирована.
Едва ли страстная испанская коммунистка в те годы могла себе представить, что в СССР — стране, почитаемой ею за образец социальной справедливости, — может происходить то же самое, что при фашистском режиме Франко, борьбе с которым она посвятила всю свою жизнь. Но пока на фронтах далёкой испанской войны гремели взрывы, в советской глубинке вот уже который год кипела не менее напряжённая война. То была война «с внутренним врагом» и, в частности, с действительными или воображаемыми сторонниками Льва Троцкого, чьё огромное влияние на международное коммунистическое движение во многом определило «охлаждение» И.В.Сталина к помощи республиканской Испании (см. «Испанская грусть Страны Советов»). Одной из жертв этой войны с собственным народом стал коллектив газеты «Оренбургская коммуна» — той самой, в чью библиотеку и попали пламенные свободолюбивые речи Долорес Ибаррури.
В 1934 году «Оренбургская коммуна» отпраздновала повышение своего статуса — из органа городского комитета ВКП(б) газета превращалась в главное печатное издание вновь созданной Оренбургской области, образованной в декабре 1934 года путём разделения бывшей Уральской области на Челябинскую и Оренбургскую. Новым главным редактором газеты стал 30-летний перспективный журналист из Москвы, секретарь столичной «Комсомольской правды», начинающий писатель и член ВКП(б) Сергей Александрович Колесниченко. Он постарался привлечь в далёкую южно-уральскую газету лучшие кадры — в частности, по его приглашению в состав редакции вошёл будущий известный писатель и поэт Михаил Соломонович Клипиницер. Оба они стали инициаторами создания летом 1935 года Союза писателей Оренбургской области, оргкомитет которого возглавил сам Колесниченко, а Клипиницер вошёл в состав редколлегии альманаха «Степные огни» — печатного органа вновь созданного писательского объединения.
Однако работа с самого начала не задалась. Уже 16 апреля 1935 года Областное управление по делам литературы и издательств (в СССР осуществлявшее функции цензурного ведомства) направило в Оренбургский обком ВКП(б) докладную записку, в которой обвинило редакцию газеты в «извращении цитаты И.В.Сталина». О какой именно цитате шла речь, доподлинно не известно — в те годы они присутствовали буквально в каждом газетном материале. Однако ошибка, судя по всему, была существенной, поскольку весь 6-тысячный тираж газеты с «перевранной» цитатой вождя был конфискован и пущен под нож. Колесниченко вызывают «на ковёр» и требуют усилить идейный контроль за публикациями.
В том же году газете попадает ещё раз — за публикацию сведений о поголовном заражении скота в животноводческих хозяйствах области бруцеллезом и ящуром. Теперь уже главного редактора обвиняют ни много ни мало в разглашении государственной тайны. Забегая вперёд, заметим, что в 1938 году эти «несанкционированные» публикации об эпизоотии будут подшиты в качестве доказательства к развернувшемуся в Оренбургской области масштабному процессу «О вредительстве право-троцкистских элементов в животноводстве». Из материалов уголовного дела:
«По области вскрыта и ликвидирована контрреволюционная троцкистско-бухаринская организация, проводившая широкую вредительскую и диверсионную подрывную работу в животноводстве области. Эту организацию в животноводстве возглавлял Сурков — начальник животноводческого управления облзу. Практическую контрреволюционную деятельность Сурков проводил по заданию областного троцкистско-бухаринского центра: Гришаева — бывшего секретаря Оренбургского обкома ВКП(б); Васильева — бывшего председателя облисполкома и Долгополова — бывшего начальника облзу. По указанной контрреволюционной организации арестовано и привлечено к ответственности 57 участников. К диверсионной и вредительской работе организацией широко привлекались бежавшие из ссылки кулаки и белогвардейцы. В процессе следствия изъято и ликвидировано по области 165 кулацко-белогвардейских групп с 2404 участниками».
Но это будет в 1938 году, а пока Сергей Колесниченко с тревогой наблюдает последствия допущенных им «идейных ошибок». Первой ласточкой становится начавшаяся в ноябре 1935 года проверка партийной документации работающих в редакции «Оренбургской коммуны» коммунистов. Проверка выявляет, что «враждебный элемент» затаился не где-нибудь, а в лице самого заведующего партийным отделом редакции тов. Цибульского, оказавшегося сыном царского жандарма. Скрывшего своё происхождения работника снимают с должности и выгоняют из партии. Несмотря на это, Колесниченко понимает, что легко отделался: становится известно о том, что в ходе аналогичной «проверки документации» застрелился его коллега из Челябинска — главный редактор областной газеты «Челябинский рабочий» В.А.Зудин.
Следующая проверка приходит в газету через год — в августе 1936-го. Не дожидаясь её результатов, Сергей Колесниченко сам направляет в обком партии доклад о том, что среди 74 сотрудников его редакции есть 57 беспартийных и трое «чуждых элементов»: бывший левый эсер Рукавишников, бывший член молодежной сионистской организации Рыбальский и репортёр судебной хроники Николаев, исключённый из ВКП(б). Заявление главного редактора рассматривают сначала в обкоме партии, а затем отправляют документы в Москву. Возможно, Колесниченко, подобно многим в те годы, надеялся избежать репрессий с помощью своеобразного «саморазоблачения». Однако это ему не удалось. В 1937 году и в Оренбургской, и в Челябинской областях разворачиваются уголовные дела по выявлению вредительских троцкистских организаций. Таковые обнаруживаются повсюду: в колхозах и совхозах, на предприятиях и в вузах. И, разумеется, в редакциях обеих крупнейших южно-уральских газет — в том числе, в «Оренбургской коммуне». Сергей Колесниченко был назван руководителем «антисоветской правотроцкистской диверсионно-вредительской организации». Вместе с ним обвинение предъявили и его коллегам по работе: зам.главного редактора Ф.Волгину и заместителю заведующего партийным отделом Ф.Бармину. Наряду с терроризмом и организации диверсий, их обвинили в публикации статей, написанных троцкистами и другими «врагами народа». Помимо главреда и двух его ближайших помощников, следствие выявило в коллективе редакции ещё семерых «замаскировавшихся троцкистов» и 16 «чуждых элементов». Колесниченко и его заместители были уволены с работы, а в сентябре 1937 года арестованы. Ввиду «особой важности» уголовное дело рассматривалось в Москве.
Оренбург в 1937 год
Следствие, сопровождаемое «выбиванием» из арестованных признательных показаний, продолжалось весь 1937 год. 28 января 1938 года Военной коллегией Верховного Суда СССР Колесниченко, его заместитель Волгин и заведующий сельскохозяйственным отделом «Оренбургской коммуны» Дрожжев были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Примечательно, что за две недели до этого в редакционной библиотеке была взята на учёт книга со свободолюбивыми речами Долорес Ибаррури…
Трагично сложилась и судьба семьи Колесниченко. Его супруге не сообщили о приговоре, так что она, арестованная как «жена врага народа» и приговорённая к 8 годам лагерей, считала, что её муж арестован на 10 лет без права переписки. Несколько месяцев супруга Колесниченко сидела в оренбургской тюрьме в ожидании этапа с грудным малышом на руках (мальчик родился 20 декабря 1937 года), а позже — когда мать и ребёнок находились в мордовском лагере для семей «врагов народа» — малыша забрала бабушка и отвезла в Москву.
Что касается «Рабочей коммуны», то в результате репрессий 1937-1938 годов были расстреляны 12 сотрудников редакции, многие отправлены в лагеря или уволены с работы. Аналогичная участь постигла и многие другие южно-уральские издания. А в декабре 1938 года Оренбургская область была переименована в Чкаловскую, вместе с ней новое название получил и город Оренбург (ставший городом Чкалов), и областная газета, сменившая имя на «Чкаловская коммуна». Под таким названием газета просуществовала до 1957 года, когда городу было возвращено старое название Оренбург, после чего газета была переименована в «Южный Урал».
Сергей Колесников был посмертно реабилитирован в 1956 году. Тремя годами позже его сын — Сергей Шелковский, к тому времени выпускник Московского областного художественного училища — получил распределение в уже переименованный Оренбург. Но город не захотел принять сына пусть и реабилитированного, но всё же осуждённого главреда, и Шелковский остался в Москве, где вёл кружки рисования для детей, а позже реставрировал иконы и фрески в храмах Москвы и Новгорода.
Художник и скульптор Игорь Шелковский
В 1976 году Шелковский эмигрировал во Францию. Сегодня работы этого видного современного художника и скульптора находятся в крупнейших галереях и музеях мира, включая всемирно известный Центр Помпиду. В 2016 году Игорь Шелковский вернулся в Россию, где надеется создать памятник жертвам ГУЛАГа.
В самом же Оренбурге историю с «Оренбургской коммуной» вспоминать не любят. На интернет-сайте современной газеты «Южный Урал» в разделе «История газеты» названия «Оренбургская коммуна» и «Чкаловская коммуна» даже не упоминаются. Возможно, людям не хочется ворошить печальные страницы истории. А быть может, они просто не знают её…
