Анна равнодушно уставилась в окно. Снующие, беспокойные люди – чего ради они суетятся? Неужели не понимают, что лишняя паника только навредит, а то, что должно случиться…
Свист чайника прогрыз мозг до основания. Сколько раз говорила себе, что нужно снять этот чертов свисток, но, видимо, это дань памяти. Когда она, еще маленькая девочка, смеялась бабушкиным причитаниям «Ой, ну иду, иду, чего ты вопишь, дорогой?» в ответ на этот леденящий душу звук.
Свежезаваренный чай обдал горло терпкой горечью. Никогда не добавляла в него сахар и никому не советовала. Белая смерть. Или это было про соль? Не суть. Закусывать чай промасленной булкой, только от вида которой начинается изжога, тоже всегда казалось извращением высшей степени.
Тонкие руки с короткими, словно у ребенка, пальцами. Браслеты изящно звякнули о край чашки. Всю жизнь любила носить тонны таких маленьких украшений: с подвесочками всех цветов и размеров, с маленькими колокольчиками, без всего, но оригинальной формы. Как-то ехала в трамвае, солнце било в глаза первомартовскими лучами, перебирала «лапшу» на замшевой сумке. Браслеты сверкали на солнце, играли мягкую, только им известную мелодию. Подошла девочка лет четырех. Высокий лоб скрыт под шапкой с мордашкой совы так, что кажется, будто все лицо – сплошные чрезмерно пухлые щеки и губы. Пролепетала:
— Тетя, а вы Мэри Поппинс?..
Не нашлась, что ответить. Не умею общаться с детьми. Сняла с руки браслет с колокольчиком и вложила ей в ладошку – пусть играет.
Истерически залился дверной звонок. Соседи. Взъерошенные, потные и отчаянно надеющиеся. Она – домохозяйка, он – педиатр.
— Вы что, все сидите? Еще не собраны? Бегом! Скорее! Всех ждут к восьми!
— К восьми. Ждут. Пусть.
Захлопнула дверь. Зачем это нужно? Воистину, блажен кто верует. Звонок издал еще одну длинную арию. Две покороче. Укоризненно тренькнул еще один раз и затих. Сдались.
Бросила взгляд в зеркало. Рыжие волосы мягко легли на плечи. Правда, краску давно пора обновить, все времени не было. Нестандартная красота лица: небольшие глаза, но огромные ресницы, точеный нос, но круглые щеки, ямочка на подбородке, но веснушки. Не толстая, но и не худая. Пожалуй, худы лишь запястья и щиколотки. На таких обычно не обращают внимания в толпе, но оно и к лучшему, на самом деле.
На уголке зеркала заметила запылившийся ловец снов. Надо же, какие люди и в такой-то день. Незавершенные мысли хлынули волной, вовремя осекла их. Вырвала кривой лист из старой тетради, погрызла ручку (так в фильмах про поэтов и писателей показывали, дань традиции) и решила, что не будет иного шанса завершить это в своей жизни…
