..В тронном зале царила ласкающая уши тишина. Ее приятно дополняли щебетание птиц, живущих в кронах растущих здесь деревьев, да журчание двух водопадов. Воды синего и оранжевого цвета текли из двух барельефов, располагавшихся в противоположных концах зала. Сделанные еще далекими предками королевы, они символизировали Солнце и Луну – главных спутников всех живых существ от момента рождения до самой смерти. Стекая по стенам, разноцветные жидкости переходили в ручьи, образовавшие на травяном полу хитросплетенный узор. Текли эти ручьи прямо к подножию трона, где потоки воды смешивались и спиралью плавно поднимались вверх, к потолку из звездного неба. Сама правительница восседала на троне из переплетенных корней огромного дерева, в центре которого и находился зал. Корона ее напоминала траву с капельками утренней росы, по центру сияла яркая звезда Ардонадара. Прекрасные сине-зеленые глаза немигающим взором смотрели на закрытые высокие двери напротив. Она ждала. Ждала свою главную надежду.
— Командор Даэталиас, госпожа! – объявил герольд.
Вслед за этим створчатые двери распахнулись, и в зал вошел глава личной стражи королевы. Любой, увидев его, понимал, что перед ним опытнейший и искуснейший воин. Четкие и отточенные движения у него проявлялись даже при ходьбе, но в тоже время каждый шаг был преисполнен изяществом и легкостью. Казалось, что если сейчас со всех сторон на него посыплется град стрел, он без труда увернется ото всех. В отличие от придворных, чьи гордые носы постоянно были слегка задраны вверх, Даэталиас был всегда собран и на всех смотрел исподлобья, как будто готовился к прыжку. Когда он входил куда-нибудь, глаза на его остром лице в мгновение ока сканировали помещение на предмет потенциальной угрозы. Немногие знали, что причиной такого поведения был чудовищный шрам на теле командора от солнечного сплетения до самой шеи, который он вынужден был скрывать под легким белоснежным платком. Это был первый и последний раз, когда Даэталиас позволил себе расслабиться и забыть об осторожности. Если бы не тот юноша, он бы мог стать первым эльфом, погибшим в мире людей. Он! Лунный клинок королей Заэсвана! Он! Самый непревзойденный воин последнего тысячелетия! Командор до сих пор не мог себе этого простить.
— Вы звали меня, моя королева? – произнес он, подойдя к трону.
— Да, Даэталиас, — ответила королева и, подняв глаза на герольда и еще нескольких придворных служителей, чуть громче произнесла, – Оставьте нас!
Дождавшись, когда двери закроются, Луариайя продолжила: «Мой дорогой Даэталлиас. Я полагаю, ты уже догадался, зачем я так срочно призвала тебя. Наши опасения подтвердились. Торко сделали первый ход. Мир людей сейчас находится в опасности. Поработив их, серокожие всего за несколько десятилетий выведут там целое войско из рабов и направят его против нас».
Королева встала, спустилась с трона, прошла по залу, остановилась у небольшого прудика с синей водой, где плавали золотые рыбки, и вздохнула. В отражение она увидела, что командор последовал за ней.
— Я знаю, что мы не должны вмешиваться. Древние законы четко гласят, что наши миры не должны больше пересекаться. У людей и эльфов разные судьбы. Но сейчас… Сейчас я вижу два пути. Мы можем просто наблюдать за тем, как тролли приведут свой план в действие, и чуть позже придут к нам с еще большим войском. Тогда можем погибнуть мы все. Или же мы вмешаемся сейчас, поможем людям, но навлечем на себя гнев древних страшных сил. И здесь исход я предсказать не в силах. Как королева, я должна думать о своем народе, но что принесет ему больше пользы, а что вреда, я не понимаю. Даэталиас, ты всегда был верен королевской семье, ты знал еще моего деда и бился с ним при Громовых воротах. Скажи, как ты бы поступил, окажись на моем месте?
— Моя королева. Я всего лишь воин. В бою я чаще думаю не о сохранении жизни, а о том, чтобы ее забрать. У каждого врага на моем пути. Я буду биться за вас с кем угодно, когда угодно и там, куда бы вы меня ни послали. Вы знаете, я достаточно много времени в обличие старца провожу в мире людей. Вы знаете, что именно там я получил это увечье, — тут он снял с шеи платок, и королева вновь увидела краешек широкого шрама, — в одном из городов я спешил спасти мальчишку, на которого неслась лошадь, но, видимо, не понравился пьяному верзиле, вывалившемуся из таверны. Я чудом успел среагировать, но, как видите, от удара все же не ушел. Я до сих пор вспоминаю, как он занес надо мной свою огромную палицу. И как в этот момент его руку пронзила стрела. Стрелком оказался сын местного короля. Он со своими воинами спасли меня от смерти, а их лекарь обработал и прижег мою рану. Да, их целители действуют грубо, и теперь я вынужден прятать шею под платком, но… Люди спасли старца в оборванных одеждах. Сын короля спас старика. Они не безнадежны, моя госпожа, и если вы не можете определить, как помочь своему народу, быть может, стоит помочь другим и тогда решение основной проблемы появится само собой?
Королева взглянула в золотистые глаза своего командора. Затем она медленно вернулась к трону, села и, еще раз взглянув на Даэталиаса, сказала: «Соберите отряд, командор! Вы должны узнать, с чем мы имеем дело!»
