Каждый день после прогулки Императрица отправлялась навестить раненых солдат в госпитале, организованном на вилле неподалеку от дворца. Война проходила за тысячи верст, и только выздоравливавших солдат или солдат с ампутацией присылали в Петербургскую область. Ее Величество приходила совершенно неофициально, и ее встречала только сестра-хозяйка, которая провожала ее в палаты. Там она просиживала часами на носилках, разговаривая с солдатами. Она преодолела свою застенчивость и говорила с ними по-русски, писала для них письма или читала вслух. Я вспоминаю, как однажды Ее Величество послала меня во дворец, через дорогу, принести какие-то игры, которые ей хотелось передать солдатам. Когда я вернулась, я нашла ее без пальто, в серой шелковой блузке и шерстяной юбке, сидящей в ногах у бедного солдата, потерявшего обе ноги. Императрица читала ему вслух повесть «Нос» Гоголя, а группа солдат, столпившаяся вокруг нее, разражалась смехом при каждой шутке, и Александра Федоровна счастливо улыбалась.
В начале декабря Император отправился в поездку по стране для ревизии войск, отправлявшихся на Дальний Восток. Императрица не могла его сопровождать, так как нянчила Цесаревича, как прежде всех других детей. Это было их первое расставание со времени женитьбы, и Императрица была очень подавлена, как если бы они расставались на годы. Она каждый день ходила в маленький госпиталь, сама не ухаживая за ранеными, но разговаривая с ними. Вот тогда я поняла, насколько Их Величества жили друг для друга. Все время, пока Император отсутствовал, Александра Федоровна посылала ему не только каждый день письма, но и пару телеграмм в промежутках — в то время, конечно, не было междугородного телефона…
Последние недели были заняты помощью Императрице в подготовке к Рождеству. Она была очень раздосадована, когда, по приезде в Россию, ей сказали, что даже не подлежит обсуждению, чтобы она сама совершала покупки. Она должна была согласиться с тем, что магазины сами посылали свои товары, — ей это не нравилось. «Они всегда посылают те же самые вещи, — жаловалась Императрица. — Если я однажды выбрала какие-то вещи, они считают, что я захочу их покупать всегда. Поэтому я всегда вынуждена посылать служанку в город поискать какие-нибудь новинки, но она выбирает все на свой вкус, а не на мой». Все столы в ее будуаре и в гостиных, а также принесенные по этому случаю дополнительные столы, были завалены вазами, подушечками, записными книжками, шарфами и зонтиками. Императрица любила делать практичные подарки. В первую очередь, Ее Величество составляла пакеты для родственников и друзей за границей, которые отправлялись со специальным посыльным так, чтобы они прибывали к получателям накануне Рождества. Ее семья и старые друзья обычно получали по одному подарку, сделанному ею самой в дополнение к остальным. Она была прекрасной швеей, но, не имея много свободного времени, обычно работала с поспешностью на последней неделе, опасаясь не закончить все вовремя. В тот год Ее Величество делала замысловатый bed-jacket (спальный жакет — англ.) для своей подруги, урожденной англичанки, баронессы Полли Унгерн, и она иногда засиживалась далеко за полночь, вышивая из последних сил, как какая-нибудь девушка в швейной мастерской.
Каждый подарок сопровождался открыткой, часто собственноручно нарисованной, с несколькими словами, написанными от руки. После благополучной отправки за границу Императрица принималась за подбор подарков для Семьи, домочадцев и своих русских друзей. Каждая служанка во дворце получала подарок, тщательно подобранный самой Императрицей. За несколько дней до Рождества во дворец приносили рождественские елки, наполнявшие комнаты своим приятным ароматом. Императрица использовала каждый свободный момент, чтобы украсить елку для детей. Я держала лестницу, а Ее Величество стояла на ней и развешивала на елке рождественские украшения.
К этому времени я уже держалась свободно с Императрицей и почувствовала себя ребенком, с сожалением уходившим домой после веселого праздника, когда в канун Рождества я покидала Ее Величество, чтобы уехать домой. Императрица подарила мне красивую драгоценную подвеску, поцеловав меня и пожелав мне счастливого Рождества. «Теперь время от времени вы будете к нам возвращаться», — сказала она, улыбаясь.
В том году только две девушки так же, как и я, пробыли во дворце шесть недель (это были Анна Танеева (Вырубова) и Софья Раевская, теперь — княгиня Гагарина). После этого не было ни одной фрейлины, которая бы приходила на срок более одного дня. Что касается меня, Императрица сдержала свое слово. Меня вызывали для исполнения своих обязанностей на срок от пары дней до двух месяцев. Две старшие Великие Княжны стали поддерживать милую переписку с «нашим другом», как они меня прозвали. Теперь на каждое Рождество и Пасху приезжал фельдъегерь, доставляя подарок и несколько теплых слов с добрыми пожеланиями от Императрицы. «Если друг, то друг навсегда, это мое правило», — сказала она мне однажды. И я не знала другого человека, который бы был настолько предан своим друзьям.
Отрывок из книги баронессы Софии Буксгевден «Жизнь и трагедия Александры Федоровны»
