И тут раздался телефонный звонок. Где-то глубоко в душе захотелось не расслышать его и продолжать эпикурействовать. Но телефон настойчиво продолжать тренькать, а всё эпикурейское состояние мигом улетучилось и даже левое колено снова заныло. А чтоб тебя! С полотенцем на чреслах бегом до тумбочки, трубку к уху и максимально невежливо:
— Алло! Бубликов слушает!
— Грм… Джосэр Аменхотепович вас беспокоит. Я не вовремя?
— Ну, что вы, коллега, как можно?! — Старательно изобразил на лице официальную снисходительную полуулыбку, будто египтянин мог видеть меня посредством телефонных проводов. Мысленно отогнал возникший перед глазами стакан с джином. Обещания следует сдерживать.
— Я, собственно, вот по какому вопросу. — Говорил Джосэр по-русски правильно, только больно уж медленно, старательно выговаривая не то, что каждое слово, но даже букву, с характерным средиземноморским нажимом на согласные. — Вы ведь уже определились с тем, как будете голосовать?
Началось.
— Я собственно, в данный момент думаю об этом меньше всего, Джосэр Аменхотепович. В данный момент меня больше всего беспокоит собственный досуг на ближайшие полтора-два часа перед законным и заслуженным сном, а что касается Портала — это завтра всё, завтра.
— Я не о Портале, — холодно произнёс отпрыск фараонской фамилии. — Я о том, как мы будем дальше работать.
— Плотно, — говорю. — Официально заявляю: работы предстоит многое множество.
— Простите, не понял, сколько нам предстоит работы?
— Много. — Мысли о стакане джина, запотевшем и манящем в дальние дали скреблись в полуоткрытую дверь сознания. К тому же полотенце окончательно сползло на пол. — Я думаю, что культурный обмен и научные эксперименты должны гармонично сочетаться с уважением прав и обычаев всех участников нашего грандиозного эксперимента. Даже самых диких варваров. — Последнюю фразу пришлось подчеркнуть особо. — У нас нет привилегированных и отщепенцев. У нас равноправие. — Чуть не поперхнулся собственной серьёзностью. — Простите, Джосэр Аменхотепович, мне срочно отлучиться надо, перезвоните, пожалуйста, через полчаса, если вас не затруднит.
Египтянин шумно посопел в трубку и дал отбой. И речи быть не могло о том, чтобы теперь отказываться от порции холодного джина.
