Как нам известно из школьных учебников, демократия в кривом переводе с языка эллинов означает «власть народа» и обычно противопоставляется восточной деспотии. Более детальный анализ политической ситуации в древнегреческих полисах даёт нам несколько менее радужную картину: жёсткое деление на сословия, торговля людьми, смертная казнь извращенными способами, пытки как норма повседневности. Разумеется, во всём перечисленном демос принимал самое непосредственное участие, регулярно собираясь на площадях и натужно изрыгая из себя утробные звуки, означавшие сытое одобрение или озлобленное несогласие. А вот с толерантностью, международным правом и гуманизмом в те времена было из рук вон плохо.
Судите сами. Общество состояло из свободных общинников и лично свободных, но хозяйственно зависимых (полусвободных) общинников. И всё. Рабы причислялись к категории имущества и считались вещью. Именно так. Имущество мужского и женского пола разных возрастов и национальностей продавали и покупали примерно с той же периодичностью, с какой теперь приобретают новые модели смартфонов. Законы разрабатывались и утверждались узким кругом богатых и влиятельных людей, демосу оставалось либо одобрять, либо устраивать бунты с последующей сменой руководства отдельно взятого полиса, а то и нескольких соседних деревень, невесть почему возомнивших себя государственными образованиями.
И всё же народовластие у древних греков и их менее просвещённых соседей было. Можно было принудить власть пойти на уступки и притом значительные. Выторговать для себя побольше хлеба и поувлекательнее зрелищ. Можно было, отслужив год на границе, носить гордое звание гражданина до первого «залёта» с последующим демократическим разбирательством и не менее демократическим наказанием – от долговой кабалы до уже упомянутой казни. Каждый свободный общинник мог сделать головокружительную карьеру гоплита и поучаствовать в квесте «дойди до персов и вернись обратно живым и относительно невредимым». Свободные общинники в Афинах и Спарте, на Крите и в Херсонесе действительно были свободными. В пределах своих полисов, размер которых не превышал современный посёлок городского типа. И свобода эта основывалась, как ни парадоксально (греки же ведь!) на несвободе тех, кому не повезло родиться или получить привилегию стать свободным общинником.
Как мы видим, реальное положение вещей с современным утопически-радужным пониманием демократии «на бумаге» мало общего. А вот с представлением о демократии некоторых российских «партнёров» общего вполне достаточно. Именно такой вариант «демократии на экспорт» активно используется в странах, где, по мнению означенных выше «партнёров» недостаточно демократии, в которой так нуждаются уставшие от «тоталитарного гнёта» граждане.
