Первую часть читайте здесь.
В период пребывания Л. Н. в Москве, кажется, в 1898 или 1899 году, я познакомил его с обстоятельствами судебного дела, давшего толчок к созданию им последнего большого драматического произведения, к сожалению, не законченного автором, — «Живого трупа». Обстоятельства этого оригинального дела достаточно известны, супруги, жившие заработком интеллигентных людей, в молодом еще возрасте разошлись, главным образом благодаря склонности мужа к злоупотреблению спиртными напитками, причем сына мать оставила при себе, а муж, проживая без семьи, опускался все больше и больше и наконец, потеряв должность, дававшую ему средства существования, очутился на «дне». В это время жену, нашедшую поддерживающий существование ее и сына заработок, полюбил ее сослуживец и, считая ее вдовой, предложил выйти за него замуж; она также разделяла чувства хорошего человека, предложившего стать его женой, но наличность мужа, хотя он и был на «дне», являлась препятствием к их браку. Они разыскали несчастного, он выразил полное согласие на развод и подал, признавая свою вину, прошение о расторжении брака; но консистория отказала в разводе, и тогда госпожа придумала такой способ получения нужного ей вдовьего вида: муж написал ей письмо, в котором уведомлял, что он, отчаявшись в возможности исправить свою жизнь, решил кончить ее самоубийством; письмо это госпожа передала полиции, а вскоре на льду Москвы-реки была найдена одежда, а в ней паспорт, а затем из реки был извлечен чей-то труп, который был принят за тело; жене его был выдан вдовий вид, и она вышла замуж за своего сослуживца.
Но в конце концов, благодаря какой-то оплошности, истина обнаружилась, супруги были отданы под суд судебной палаты с участием сословных представителей по обвинению ее в преступлении, предусмотренном 1554 ст. Уложения о наказаниях, а его в пособничестве к учинению этого преступления и приговорены Палатой к лишению особенных прав и ссылки на житье в Сибирь. Приговор этот был смягчен по представлению министра юстиции, вызванному ходатайством А. Ф. Кони, содержанием осужденных в тюрьме в течение года.
Передавая Л. Н. обстоятельства этого дела, с которым я познакомился в качестве председателя окружного суда, где г-жа N подвергалась освидетельствованию состояния ее психологического здоровья, я имел в виду, что его заинтересует драматичность положения несчастной г-жи N, получившаяся благодаря искусственно созданным людьми, усложняющим жизнь условиям, обрядам, формальностям, превратившим г-жу N — женщину, несомненно вполне порядочную, выдающуюся даже многими качествами, — в «преступницу» и разбившим во второй раз только что исправленную было ею жизнь. В деле являлось также интересным и то, что, по-видимому, все в нем участвующие лица — хорошие, добрые люди. Л. Н. действительно заинтересовался этим делом и тогда же, записав обстоятельства его, решил использовать этот материал для литературного произведения. Весьма вероятно, что в это именно время был Л. Н. набросан проект драмы, оставшейся, как я уже говорил, им не законченной.
Произошло, кроме того, следующее: в толстовский дом в Хамовническом переулке явился бедно одетый господин и настоятельно просил свидания с Л. Н. Его провели в комнату Л. Н., где он объявил, что он есть тот Труп, о котором Л. Н. написал драму. Л. Н. подробно расспросил его о всей его жизни, долго убеждал перестать пить, обещал при этом условии найти ему платные занятия и при прощании взял с него слово, что он бросит вино. Кажется, в тот же день Л. Н. зашел ко мне и рассказал о неожиданном появлении у него г-на N и просил меня, положившись на данное ему слово, устроить ему какое-нибудь скромное место. Мне удалось удовлетворить желание Л. Н. Г-н N получил назначение на должность, оплачиваемую небольшим жалованьем, и на этой должности пробыл целый ряд лет до своей кончины, причем исполнил свое обещание и действительно больше не пил.
Отрывок из книги Н. В. Давыдова «Из прошлого».
