Я прошел через зал и подсел к Паскину, с которым были две сестры-натурщицы. Паскин помахал мне, когда я еще стоял на тротуаре улицы Деламбра, размышляя, зайти выпить или нет. Паскин был очень хороший художник, и он был пьян – целеустремленно и привычно пьян, но при этом сохранял полную ясность мысли. Обе натурщицы были молодые и хорошенькие. Одна – смуглая брюнетка, маленькая, прекрасно сложенная, обманчиво-хрупкая и порочная. Другая – ребячливая и глупая, но очень красивая недолговечной детской красотой. Ее фигура уступала фигуре сестры – она была какая-то очень худая, как, впрочем, и все той весной.
— Добрая сестра и злая сестра, – сказал Паскин. – У меня есть деньги. Что будешь пить?
— Une demi-blonde*, – сказал я официанту.
— Выпей виски. У меня есть деньги.
— Я люблю пиво.
— Если бы ты действительно любил пиво, ты бы сидел у Липпа. Ты, наверно, работал.
— Да.
— Двигается?
— Как будто.
— Прекрасно, я рад. И тебе пока еще ничего не надоело?
— Нет.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать пять.
— Хочешь переспать с ней? – Он посмотрел на темноволосую сестру и улыбнулся. – Ей будет полезно.
— Наверно, с нее на сегодня хватит и вас.
Она улыбнулась мне, приоткрыв губы.
— Он распутник, – сказала она, – но очень милый.
— Ты можешь пойти с ней в студию.
— Нельзя ли без свинства? – сказала светловолосая сестра.
— А тебя кто спрашивает? – отрезал Паскин.
— Никто. Захотела и сказала.
— Будем чувствовать себя свободно, – сказал Паскин. – Серьезный молодой писатель, и доброжелательный мудрый старый художник, и две молодые красивые девушки, у которых впереди вся жизнь.
*Полкружки светлого (франц.)
Эрнест Хемингуэй «Праздник, который всегда с тобой»
Продолжение читайте здесь
