В 1913 году в журнале «Современный мир» было опубликовано скандальное письмо, шокировавшее российскую общественность. В этом тексте, составленном литературным критиком Николаем Страховым, говорилось, что признанный классик русской литературы Федор Достоевский был повинен в том же грехе, который приписывал некоторых героям своих романов. Попросту говоря, Страхов обвинял писателя в педофилии. Редакция HistoryTime рассказывает об одном из самых громких скандалов в истории русской литературы.
В руки издателей попало письмо Николая Страхова Льву Толстому. Эпистола с перечислением интимных подробностей из жизни Достоевского была отправлена еще в 1883 году, однако на суд общественности она была представлена лишь спустя три десятилетия. Знаменательно, что на момент публикации письма все непосредственные участники конфликта были мертвы. Достоевский скончался в 1881 году, Страхов умер в 1896-ом, а в 1910-м не стало и Толстого. Итак, что же именно публицист рассказывал автору «Войны и мира» о Федоре Достоевском? В начале письма Страхов кратко, но емко и весьма нелестно описывает характер писателя:
Он был зол, завистлив, развратен, и он всю жизнь провел в таких волнениях, которые делали его жалким, и делали бы смешным, если бы он не был при этом так зол и так умен.
Отметим, что Страхов был довольно близким знакомым Достоевского. По словам Анны Сниткиной, жены Федора Михайловича, литературный критик был десятилетиями вхож в дом Достоевских и всегда казался другом, неспособным на подлость. Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что Страхов делился столь своеобразной информацией о Достоевском в личной переписке, а не размахивал этим текстом на пороге издательства. Вряд ли Николай Николаевич мог предположить, что спустя 30 лет его письмо будет читать вся страна.
Далее краски повествования сгущались еще сильнее. В том числе Страхов сделал громкое заявление, о правдивости которого до сих пор спорят исследователи жизни и творчества Достоевского. Литературный критик писал:
Его [Достоевского] тянуло к пакостям и он хвалился ими. Висковатовстал мне рассказывать, как он похвалялся, что соблудил в бане с маленькой девочкой, которую привела ему гувернантка.
Павел Александрович Висковатов — известный российский историк литературы, преимущественно занимавшийся изучением биографии и художественного наследия М.Ю. Лермонтова. Висковатов и Достоевский были знакомы и даже считались приятелями, поэтому подобный разговор вполне мог состояться.
Разумеется, публикация откровенного письма вызвала вполне ожидаемый общественный резонанс. Тираж журнала моментально разошелся, последние экземпляры и вовсе буквально отрывали с руками. Группа лично знавших Достоевского людей, во главе которой стояла его жена Анна Григорьевна, в срочном порядке бросилась на защиту прозаика. Сама Достоевская, а также целый ряд возмущенных лиц подписали протестное письмо, в котором назвали обвинения Страхова голословными и необоснованными. Анна даже посвятила полемике с мертвым противником целую главу в своих воспоминаниях о муже, которую озаглавила как «Ответ Страхову». Впрочем, доводы, приведенные вдовой Достоевского, могут показаться довольно спорными:
Исполнение такого изощренного разврата требует больших издержек и доступно лишь для очень богатых людей, а мой муж всю свою жизнь был в денежных тисках.
Известно также, что Федор Михайлович рассказывал об этом «изощренном разврате» Тургеневу, с которым одно время довольно близко дружил. Услышав подобную историю, Иван Сергеевич резко негативно отреагировал на рассказ друга. Когда же Достоевский понял, что не найдет в лице Тургенева поддержки, он взял свои слова обратно и сделал вид, будто решил разыграть товарища. Что же, шутка, в которой, как известно, всегда есть доля правды, вышла весьма своеобразной.
Внучка одной знакомой писателя, З.А. Трубецкая, заявила, что Достоевский пересказывал совершенно другую историю, которую злые языки превратили в признание в педофилии. По ее словам, Федор Михайлович еще в детстве стал свидетелем страшного происшествия. Маленький Федя дружил с девятилетней девочкой, которая казалась ему воплощением нежности и хрупкости. И однажды над этим прекрасным цветком надругался пьяный мерзавец: негодяй изнасиловал девочку, и она умерла от обширной кровопотери. Эта трагическая история настолько шокировала будущего писателя, что его всю жизнь мучили страшные воспоминания об этом грехе, которому нет и не может быть прощения. Достоевский рассказывал, что именно поэтому «награждал» этой преступной склонностью главных злодеев из своих произведений: ведь педофилия не входит в число тех грехов, которые можно оправдать.
Вряд ли мы когда-либо узнаем, как разворачивались события на самом деле и действительно ли у Страхова были основания обвинять Достоевского в столь серьезном прегрешении. Лишь одно мы знаем точно: образ святого Федора Михайловича, созданный его супругой, нуждается в существенной корректировке, ведь шкафов без скелетов не существует.
